— Я думаю, я пойму, когда появится нужный поезд.

— Опять твои потусторонние штучки?

— Да, — кивнула Кристина и тихо усмехнулась. — Мы же в не настоящем мире. Поэтому должно сработать.

В городе вокруг нас стояла абсолютная тишина — только наши голоса и звук колесиков чемодана, который, как и в первый день, все так же тарахтел где-то у меня за спиной. Мы прошли мимо пустого здания касс и расположились на единственной скамейке, которая стояла на перроне. Впереди расстилались рапсовые поля, но мой собственный взгляд в этот момент вдруг привлекло кое-что другое — пара белых мотыльков, летавших под крышей железнодорожной станции.

— Мне страшно, — сказала Кристина, вырывая меня из моих мыслей. — Думаешь, впереди и вправду небо и ангелы?

— Не знаю, — честно признался я, чувствуя, как слова снова застревают у меня в горле.

— Ненавижу поезда.

— Просто слушай музыку и старайся ни о чем не думать. А если что-то пойдет не так, я обещаю, что вытащу тебя, где бы ты ни оказалась.

Кристина улыбнулась и положила голову мне на плечо. Мы разглядывали рапсовое поле впереди и просто пытались ни о чем не думать. Впереди полыхал закат, и от этого горы на горизонте приобретали какой-то особый совершенно нереальный оттенок. Еще одно идеальное мгновение.

Оно обрушилось лишь в тот момент, когда где-то справа от меня появился первый поезд.

— Нееет… Этот не наш, — протянула Кристина, и через пару минут поезд и вправду проехал мимо станции без остановки.

— Как ты это делаешь?

— Сама не знаю, — ответила девушка. — Просто чувствую и все. Как твое настроение или изменения в погоде.

— Интересно, куда уходят эти поезда?

Мы оба промолчали и вместо слов стали просто долго вглядываться вдаль. Справа колея просматривалась на многие километры вперед. А слева, наоборот, быстро обрывалась, теряясь за линией горизонта.

— Напиши мне смс, если где-то там все-таки будет свет в конце туннеля, — улыбнулся я, но в следующую секунду снова замер, услышав вдалеке стук колес еще одного поезда.

— Этот уже мой, — проговорила Кристина очень тихо. Ее голос не дрожал, но где-то на уровне чувств я точно знал, что сейчас ей было очень страшно.

— Я люблю тебя, — снова повторил я, когда поезд остановился у нашей платформы.

— Я тебя тоже, — ответила Кристина и, все еще сжимая мою ладонь, поднялась со скамейки. — Пообещай, что найдешь меня в следующей жизни… Один раз у тебя ведь это уже получилось.

— Я обещаю, — кивнул я.

— Значит, еще увидимся?

— Обязательно.

На этих словах Кристина поцеловала меня очень коротко, как будто не прощаясь со мной навсегда, а просто провожая куда-то. Так целуют тех, с кем скоро увидишься вновь. И в этот момент, я почему-то как-то по-особенному запомнил это. Один поцелуй. Очень короткий и очень быстрый.

Она заскочила в поезд, а я еще долго провожал ее взглядом, глядя, как она выбирает место внутри пустого вагона, надевает наушники и ищет подходящую мелодию в плеере. Еще секунда — и поезд тронулся, унося ее навсегда. И в это мгновение я ненавидел его больше всего на свете.

Оставшись один, я снова вернулся на ту же скамейку и принялся ждать, слушая, как стук колес вдалеке с каждой секундой становится все тише. Где-то впереди над рапсовым полем полыхал красный закат. Я глядел на него и вдруг понял что плачу — плачу так, как не плакал еще никогда. Я больше не чувствовал боли… Только пустоту внутри. И еще ветер, что гуляет над рапсовым полем…

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

********

Когда следующий поезд приехал уже за мной, я вдруг почувствовал усталость. Она обрушилась на меня неожиданно, как лавина из снега и льда, и в какой-то момент мне даже стало казаться, как будто за эти несколько месяцев я не проспал ни единой минуты. Я зашел в вагон, выбрал место у окна и почти сразу провалился в сон. И в следующие шесть часов в мире вокруг меня больше ничего не существовало — ни странных отелей в горах, ни поездов без названия, ни мотыльков, летящих на свет, ради секундного ощущения счастья. Все, что я слышал — это звук колес, стучащих по рельсам. Но даже он сейчас доносился откуда-то издалека, словно звучал где-то на другом конце вселенной.

Когда я открыл глаза снова, пейзаж за окном изменился. Горы исчезли, и их место на горизонте заняли нагромождения жилых домов и прочих строений, выраставших с ними по соседству. Я видел города с долгими линиями автомобильных дорог и небольшие вокзалы с названиями тех или иных станций. В разрывах между ними за окном мелькали засеянные поля, реки, березовые рощи и огромные фабрики, уходящие вверх росчерками дымящихся труб. Я видел граффити на бетонных заборах, старые гаражи и автостоянки с вереницей авто, аккуратно расставленных внутри асфальтной разметки. Я глядел на них, и никак не мог поверить в то, что привычный мир мог измениться так сильно. Я проваливался в другую реальность, как будто этот поезд сейчас увозил меня на другую планету. Неужели когда-то давно я считал ее домом?

Часы на моем запястье вышли из строя и теперь постоянно показывали «3:42». Я полез в карман за мобильным телефоном, решив посмотреть время там, но его нигде не оказалось. Ощущение этого, заставило меня снова вспомнить о Кристине и о том, что несколько часов назад я отдал свой телефон ей. Я вспомнил пустой вокзал, рапсовое поле впереди и щемящее чувство скорого расставания, но в этот момент даже сам не мог поверить в то, что все эти события происходили со мной на самом деле. Я оглядывался по сторонам и видел мир, в котором не было места ни для чудес, ни для призраков. Но было ли в нем место для меня? Еще один вопрос без ответа.

Следующие пару часов пролетели, как один миг. Я разглядывал свое отражение в стекле, и в этот момент впервые радовался тому, что мои волосы теперь были абсолютно белыми. Я не сошел с ума — и это уже было не так мало. Мои мысли постоянно перескакивали с одного на другое, словно в эти минуты они не до конца принадлежали мне, и я просто со стороны наблюдал за всем этим процессом. Я думал о Кристине, «Мон-Сен-Мишеле», огнях в ночном небе и сотнях потерянных душ, которые так и остались там, в Высоких Татрах. А еще я пытался представить себе то место на карте вселенной, где хранятся наши воспоминания. Мне бы хотелось верить в то, что в какой-то мере наше прошлое не умрет никогда. И мысль об этом приносила странное чувство успокоения.

Когда мой поезд, наконец, прибыл к той станции посреди пшеничного поля, я уже окончательно потерялся во времени. Я поднялся с места, взял свои вещи и, как лунатик, зашагал к выходу из вагона, чтобы уже через полчаса пересесть еще на один поезд, а затем — еще на один. В общей сложности я сменил пять электричек и в районе полудня был уже на Южном вокзале в Минске. Все вокруг казалось нереальным, а потому я почти не замечал ни людей вокруг себя, ни долгих переходов, что все тянулись и тянулись куда-то. Я двигался вперед, словно по заранее заданной схеме. Оживленный перрон, несколько подземных туннелей, запах метро и ровно десять остановок, которые отделяли меня от моего дома. В одном из ларьков в переходе подземки я купил себе новый телефон и, выйдя из метро, вдруг ни с того, ни с сего набрал свой прежний номер. Я понимал, как глупо это было, но все равно надеялся в какой-то момент на другом конце провода услышать голос Кристины. В конце концов, за последние несколько месяцев со мной происходило так много странностей, что я вполне мог рассчитывать еще на одну. Но телефон сначала просто молчал, а затем сообщил мне о том, что абонент находится вне